Эмиль Брагинский, Эльдар Рязанов. «Ирония судьбы, или С легким паром»

На сцене гаснет московская квартира.

Надя (в трубку). Алло... Алло... (Кладет трубку на рычаг.)

Лукашин ключом отпирает дверь. Входит. Надя, услышав, что кто-то вошел, выходит в коридор.

Лукашин. Извините, я забыл портфель...

Надя. Вам звонила Галя.

Лукашин. Как она узнала номер? Ну да, я же ей сам сказал.

Надя. Я пыталась все объяснить, но она не поверила. Я ей сказала, что вы уехали на аэродром!

Лукашин. Большое спасибо. (Пауза.) Ну, я пошел.

Надя. Счастливого пути!

Лукашин. Большое спасибо.

Надя. Не за что...

Лукашин (медлит). Ну, я пошел...

Надя. А как вы будете добираться до аэродрома? Автобусы еще не ходят...

Лукашин. Сам не знаю... Как-нибудь...

Надя. Ну, идите!

Лукашин. Я ухожу. Я вам только хотел сказать...

Надя. Что?

Лукашин. Можно, я вам как-нибудь позвоню?

Надя. Вы помните телефон?

Лукашин. Анна четыре, пять ноль, семь восемь...

Надя. Позвоните.

Лукашин. Большое спасибо.

Надя молчит.

Так я, значит, пошел...

Надя. С Новым годом!

Лукашин. Большое спасибо! (Спохватился.) Вас тоже! (Не знает, как потянуть еще, и двигается к выходу.)

Надя (видя, что он сейчас уйдет). Что вы делаете?

Лукашин. Ухожу!

Надя (с отчаянной смелостью). Но вы же... вы же ищете предлог, чтобы остаться!

Лукашин. Ищу, но не нашел!

Надя. А я... я не могу найти предлог, чтобы задержать вас...

Лукашин. Тогда я сниму пальто и задержусь!

Надя и Лукашин входят в комнату. Оба испытывают неловкость, не знают, что делать, о чем говорить, как держаться. Оба не смеют взглянуть друг на друга. Надя садится в одном углу комнаты, Лукашин присаживается на краешек стула в противоположном углу. Оба продолжают молчать. Пауза становится невыносимо долгой.

Лукашин. Спойте что-нибудь!

Надя. Потому что пауза слишком затянулась?

Лукашин. Может быть, поэтому.

Надя. Но вам же не нравится, как я пою. Самодеятельность.

Лукашин. Я врал... Я вообще врун. (Протягивает Наде гитару.)

Надя берет гитару, но петь явно не собирается.

(С отчаянной решимостью.) У вас очень хорошая фотография! (Показывает на портрет Нади, который стоит за стеклом в книжном шкафу, рядом с фотографией Ипполита.)

Надя. Обычно на фотографиях я получаюсь скверно, но эта мне тоже нравится, хотя ей уже десять лет...

Лукашин. Вы нисколько не изменились...

Надя. Опять врете?

Лукашин. Почти нет.

Этот разговор явно случайный. Оба говорят вовсе не о том, о чем им хотелось бы говорить.

Надя. А вы где работаете?

Лукашин. В поликлинике. Принимаю больных. Иногда по тридцать человек в день.

Надя. Надоедает?

Лукашин. Конечно. Но что же делать? Они ведь больные. Их надо лечить.

Пауза.

Надя (вдруг). Ладно. Уж так и быть. Спою вам. Хотя вы этого и не заслуживаете. (Негромко поет.)

Мне нравится, что вы больны не мной.

Мне нравится, что я больна не вами,

Что никогда тяжелый шар земной

Не уплывет под нашими ногами.

Мне нравится, что можно быть смешной,

Распущенной — и не играть словами,

И не краснеть удушливой волной,

Слегка соприкоснувшись головами.

Спасибо вам и сердцем и рукой

За то, что вы меня — не зная сами! —

Так любите: за мой ночной покой,

За редкость встреч закатными часами,

За наши не гулянья под луной,

За солнце не у нас над головами;

За то, что вы больны — увы! — не мной,

За то, что я больна — увы! — не вами...

Лукашин (неожиданно). Надя, у меня к вам просьба... Может быть, дерзкая...

Надя. Какая?

Лукашин. Вы не обидитесь?

Надя. Постараюсь...

Лукашин. И не прогоните?

Надя. Если я до сих пор этого не сделала...

Лукашин. Надя, можно я выну из шкафа фотографию Ипполита и порву ее?

Надя. Нет, нельзя...

Лукашин (подавленно). Неужели вы огорчены, что Ипполит ушел?

Надя. Зачем вам это?

Лукашин (грустно). Нужно.

Надя. Огорчена.

Лукашин. Вы в этом уверены?

Надя молчит.

Сколько вам, тридцать?

Надя. Тридцать два.

Лукашин. Уже тридцать два... (Задумчиво.) А семьи все нет. Ну, не складывалось. Бывает. Не повезло. И вдруг появляется Ипполит, положительный, серьезный... хороший... С ним спокойно, надежно... За ним как за каменной стеной. Он ведь, наверно, выгодный жених. Машина, квартира, подруги советуют — смотри не упусти...

Надя. А вы, оказывается, жестокий!

Лукашин. Хирург. Мне часто приходится делать людям больно, чтобы потом они чувствовали себя хорошо.

Надя. А вы жалеете своих больных?

Лукашин. Очень.

Надя. Я себя тоже часто жалею. Вот приду домой вечером, сяду в кресло, закурю и начинаю себя жалеть. И так я себя жалею...

Лукашин. И вы ни разу не были замужем?

Надя. Была. Наполовину.

Лукашин. То есть как? На какую половину?

Надя. А так... Встречались два раза в неделю... в течение десяти лет. С той поры я не люблю суббот и воскресений. И праздников тоже. На праздники я всегда оставалась одна.

Лукашин. Он был женат?

Надя. Он и сейчас женат.

Лукашин (с видимым усилием). И вы его до сих пор любите?

Надя (твердо). Нет. (Уловила пристальный взгляд Лукашина, улыбнулась.) Давайте пить кофе.

Лукашин (пришел в хорошее расположение духа). А я у женщин никогда не пользовался успехом, еще со школьной скамьи. Была у нас в классе девочка — Ира, ничего особенного... но что-то в ней было... Я в нее еще в восьмом классе... как тогда говорили... втюрился. А она не обращала на меня ну никакого внимания. Потом, уже после школы, она вышла за Павла...

Надя. С которым вы пошли в баню и вместо которого улетели в Ленинград?

Лукашин. За него, родимого... Меня, конечно, пригласили на свадьбу. Я встал за столом и сказал тост: «Я желаю тебе, Ира, поскорее уйти от Павла ко мне. Я тебя буду ждать!» Со свадьбы меня, конечно, вытурили. Был большой скандал!

Надя. А теперь вы с Павлом близкие друзья?

Лукашин. Почему теперь? Всю жизнь. Он же не виноват, что она его выбрала. Именно к ней он должен был прилететь в Ленинград встречать Новый год. Она здесь в командировке.

Надя. Бедная Ира! Значит, она тоже пострадала!

<<   [1] ... [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15]  >> 

Главная | Пьесы | Сценарии | Ремесло | Список | Статьи | Контакты